Раньше Рори любил Хэллоуин. В детстве они с братьями и сестрой шили себе костюмы сами, а так как с деньгами в семье была напряжёнка, приходилось подключать всю фантазию, чтобы не стыдно было вымогать у соседей, нередко таких же нищих, как они сами, сладости.
Когда-то, помнится, они нарядились болячками. Лора еще устроила истерику, что не хочет быть диабетом, и вообще Питер гораздо толще, вот он пусть и будет. Питер обиженно сопел и не хотел отдавать табличку с корявой надписью "генитальный герпес". Он не очень понимал, что это, но слово ему нравилось.
А вот Пол терпеть не мог Хэллоуин. Во всяком случае, он так говорил. Говорил, что наряжаться в дебильные костюмы - пидорно. И яблоки зубами доставать из миски - пидорно, и сладости жрать - тоже пидорно. Хотя в Ираке они однажды всем полевым госпиталем отмечали, на радость больным и раненным, и Пол с удовольствием дал раскрасить себя под монстра Франкенштейна.
В воспоминаниях о трех предыдущих Хэллоуинах ничего радостного и приятного не было. В этом году он впервые за много лет был один и мог делать все, что хотел: одеться в кого угодно - взять в аренду отличный костюм, и пойти куда угодно, и общаться там с кем угодно, и пить что угодно. Хоть вишнёвый сок, хоть молоко. Алкоголя он последний год не употреблял вообще.
Рори поправил перед зеркалом накрахмаленный ворот в пятнах запекшейся крови, разгладил замызганный кожаный фартук, подтер пальцами темный грим под глазами. Вечеринка началась еще час назад, но приходить в клуб через час после открытия - дурной тон. Бутафорский топор он поставил перед дверью, чтоб не забыть. Какой же безумный доктор ходит без топора?
После недолгих раздумий Рори плеснул в стакан холодного томатного сока, капнул сверху тобаско, посолил, и стоило сделать глоток, в двери энергично постучали.
Он едва не поперхнулся недопитым коктейлем, выплюнул пол-глотка обратно в стакан и бросился к двери.
Гостей он не ждал, значит, по работе.
Значит, вечеринка откладывается на неопределенный срок.

- Господи Иисусе, Йося, не знаю кто тебе чуть не пробил задний клапан, но он таки совсем не туда пытается убивать вампиров! И это твое счастье, я тебе скажу, - веселился ирландец, разматывая пропитавшиеся кровью бинты. Зак - солдат Поташников, или, правильнее будет сказать, солдат Себастьяна Поташника, который, очевидно, и оказывал ПМП, мотал на совесть, старательно, но не слишком умело, и после того, как дотащил раненного до манипуляционной,  остался присматривать. Рори было не жалко. Рори вообще любил компанию. Особенно из тех людей, которые не пытались его бить и всячески подчеркивать свое к нему презрение. Зак не пытался. Он был молчаливым и казался постоянно сдержанным, внимательным и фиксирующим все передвижения в зоне видимости. Если б Рори не знал, что в армии Зак не служил, то решил бы, что тот скорее всего был пулеметчиком в группе прикрытия разведки. Или с собаками. Воображение упорно рисовало рядом с Нельсоном здоровенную немецкую овчарку. И флаги звездно-полосатые. Так, стоп, воображение! Это уже перебор.
Раненный Йозеф, в свою очередь, утыкался белым даже под вампирским гримом лицом в одноразовую простынь на кушетке, пока "Док" возился с его раной.
- Дай, пожалуйста, шприц двадцатку и банку с новокаином, - не отвлекаясь от раны попросил у Зака Рори, - Банка с новокаином на шкафчике справа сверху, шприцы внизу, самый большой бери, не ошибешься. Проассистируешь? Босс все еще не верит, что мне нужна медсестра, - глаза у медика блестели, будто он был сильно навеселе. Впрочем, большинство солдат синдиката уже привыкли к тому, что О'Райли кажется не то бухим, не то обдолбанным, будучи на самом деле трезвым как стеклышко.
- Пять кубов набери из банки, и пять ампул лидокаина туда же. Лидокаин вон лежит, пластиковые ампулки, крышку по часовой просто скручиваешь, и набираешь... О, да у нас тут капитальная такая дырка, я даже не уверен что у меня палец до дна достанет, эй, Йоси, кто тебе сказал накушать такой тохес, жена, или ты пока еще счастлив с мамой?

Рори не отвечал. Он был занят тем, что тыкал шприц с анестетиками в кожу вокруг все еще кровящей раны, от чего кожа начинала походить на апельсиновую корку, и только закончив, поднял палец в перчатке вверх и возвестил:
- Когда залатаю ему задницу и она заживет - сможет, конечно. Но будет это не слишком скоро. А дальше что делать... А дальше плесни себе на руки вон из той бутылочки с синей жидкостью, надень перчатки, возьми зажим, вон, тот, изогнутый, судок с марлевыми тампонами, марлю в зажим, и когда я скажу "промокни" - вытирай кровь в месте, где я покажу. Когда тампон покраснеет - выбрасывай и бери новый.
В колледже их заклинали от непрофессиональных ассистентов. Но с тех пор Рори видел не одну дырку от пули, и ассистировали ему, бывало, самые разные люди, та что к академическим запретам он относился с должной долей скепсиса.
Пока Зак был занят подготовкой собственных рук к операции (о, и здесь было нарушено несколько академических заповедей, самим Доком в том числе), он потыкал в раневой канал пальцем, вежливо уточнил у Йоси, не больно ли ему, получил ответ, что там не больно, кивнул, приспустил больному штаны еще ниже, и...
- А вот и вход! - снова обрадовался Рори, указывая Заку на второе отверстие, совсем крошечное, - Похоже на 5,45х39. Я не буду спрашивать, кому и что надо было придавить, чтоб огонь из автоматов открыли, но вообще Йозеф в рубашке родился, что в жопу пулю поймал, а не куда-нибудь ещё.
Второй раз новокаин с лидокаином в шприц набирал уже сам, обработал входное отверстие тоже.
В процессе небольшой операции сложно было понять, что именно делает Рори. Со стороны понятно было, что он сделал разрез от входящего и до выходящего пулевого отверстия, вырезал несколько кусков окровавленной и раздробленной плоти, сшил что-то внутри, потом - снаружи. Заняло это все около часа, в процессе которого ирландец даже пытался комментировать свои действия, будто бы Нельсон действительно был операционной сестрой или младшим коллегой.

- Восемнадцать внешних швов, - выдохнул О'Райли, обрезав концы последнего. Йосеф к тому моменту выглядел будто бы собирался не то уснуть, не то помереть.
- Коллега, - пропыхтел Рори, слегка невнятно из-за зажатого в зубах внутривенного катетера, освобождая локоть пациента от рукава рубашки, - У меня для вас самое ответственное задание. Отправляетесь сейчас в кухню. Находите там два стакана. В морозилке лежит бутылка водки. В холодильнике - томатный сок. Мне - просто сок. Себе можете сделать кровавую Мэри. Я его сейчас за... В общем, прокапаю, а вы, коллега, если будете располагать временем и вдохновением, можете еще и сендвич с тунцом достать. Ибо в ближайшие два часа Йозеф, сын... Йозеф, ты чей сын? Сарры? Короче, всё равно нетранспортабелен. Будете ожидать, я надеюсь?
Оставаться на ночь с малоизвестным солдатом О'Райли не слишком хотелось.

Дом Хлаалу выражает тебе благодарность, данмер! Только пизди поменьше.
Так точно, товарищ ординатор.
Я возьму благодарность в золоте и рабах, товарищ ординатор.
О'Райли тихо хрюкнул, маскируя смешок.
- Банковский перевод, - глядя прямо в глаза Заку и даже не пытаясь скрывать сарказм во взгляде ответил ирландец, - И не забудь указать, что сумма перечислена за оказание нелегальных медицинских услуг плюс благотворительный взнос в фонд секты анонимных свидетелей непорочного зачатия. Конечно наличные, Зак, - фыркнув, ответил он. Мало ли, вдруг у Нельсона с чувством юмора совсем никак. Весельчаки в мафии встречались еще реже, чем в армии, но если в армии за особо удачную шутку ты мог получить выговор с занесением в личное дело, пару суток гауптвахты, и - максимум -понижение в звании, то здесь могли пристрелить. Особенно если ты недо-доктор на птичьих правах. Вообще Зак выглядел как человек, которого не нужно долго уговаривать чтобы начистить кому-нибудь морду, но жизненный опыт сообщал, что чаще всего такой типаж как раз зря кулаками махать не станет. В отличие от славных парней с обаятельными улыбками и холодными глазами.
Как Пол, например.
Пока Нельсон возился на кухне, Рори поставил катетер, промыл и подключил систему с физраствором, успел даже вколоть антибиотик и  противовоспалительное в свободную вену, настроил скорость подачи жидкости так, чтобы иметь полчаса свободных, и, пожелав лежащему на животе Йосе хорошо отдохнуть, стащил перчатки и вышел на кухню.

Коктейлей Зак, видимо, не признавал. Но на удивление органично смотрелся на выдраенной до блеска кухне, за столом с бутылкой водки и бутербродами.
Рори ослабил воротник костюма, подтянул к себе стакан, плеснул соку. Есть не хотелось.
- Ты не заметил входное отверстие, - хлопнув глоток сока, как будто водки, сказал Рори, - Это сейчас фигня. Но если дырка была бы в груди, ты до меня допер бы труп. Ты не медик, я в курсе, - примирительно вскинув руки, добавил он, - А если такая бочина случится с кем-то, кто тебе дорог, сам себя потом сожрешь же. Все просто, смотри. У нас в грудине отрицательное давление. Вакуум, походу, шаришь? Грудина поднимается, легкое расширяется, поступает воздух, воздух идет в кровь, мозг работает, тушка живет, да? А если у нас пробита грудина вместе с плеврой... Плевра - это такая пленка, которая присоединена изнутри... - он сделал неопределенное движение рукой, не слишком понимая, как объяснить все на пальцах, попроще, и чтобы не запутать бойца лишней анатомией. По всему выходило, что никак, - Ай, короче, если пробита плевра, у нас в груди больше не вакуум, и легкое скукоживается. Коллапс называется. В грудине собирается воздух. И легкое не раскукоживается. Это называется открытый пневмоторакс. А это плохо. Так что дырки в груди надо залеплять. Обязательно. Все. Входящие - они обычно небольшие, и выходящие - они обычно побольше, потому что если там пуля ребра задевает, то осколки костей такое делают - пфффр! - судя по размаху "пфффр", которое показал ирландец, должно было быть не меньше метра в разлете, -  И хуяк! Дыра с мяч размером. Залеплять чем угодно, что не пропускает воздух. Хорошенько так. Хоть пакет, хоть пищевая пленка. Лучше конечно специальный пластырь, он хорошо держится на липкой от крови грудной волосне. И делать это желательно в течение пары минут после ранения. А то все. Вальхалла приветствует вас, пристегните ремни, можете курить. И это я тебе еще про клапанный, он же напряженный не рассказал.
Рори треплется, тянет широкую улыбку, активно жестикулирует. Ему на самом деле неловко. Он отвык от компании, отвык от гостей - даже таких, и почти отвык от того, что общается с кем-то, кого видит не последний раз в жизни. Ну как, "общается". Трещит сам. Даже о полезном, вроде бы.
Г-ди, о чем вообще говорить с головорезами мафии еврейского происхождения? Нельсон не еврейская фамилия, но Зак, Закари - очень еврейское имя, может, у него мать еврейка, если мать, то и он считается, верно ведь? Что спросить? Ты еврей? Невежливо же. Ты обрезан? Ну вообще пиздец. Как ты так научился смотреть на людей, что хочется спешно искать пути эвакуации, попутно орошая землю естественными жидкостями? Пять баллов за находчивость, квест "Чебурашка ищет друзей" провален, садитесь, Нереварин.
- Рэйнбоудэш или Эпплджек?- спрашивает О'Райли. Тон предельно серьезен. Рожа тоже. Только глаза шалые - но это для ирландца как раз норма.

Отредактировано Rory O'Reilly (24 Фев 2016 20:13:49)

О'Райли на миг даже оторвался от своего стакана с соком.
- Я сам пищевую пленку не использовал. Но коллеги из менее развитых стран говорили, что вполне успешно использовали ее при ранениях грудной полости. Просто брали пару квадратов, накладывали на рану и лепили к груди армированным скотчем. А тампонировать полостные ранения вообще не надо, - уточнил он, - Будь моя воля, с тем как вы, ребята, нарываетесь, я бы каждого бойца перед выездом снабдил бы толковой аптечкой для оказания неотложной домедицинской помощи. Турникеты, окклюзионные наклейки, бандажи - чтоб вот такой ебалы с липнущими бинтами не было, гемостатики, иголки для декомпрессии... - он мечтательно вздохнул, подперев щетинистый подбородок кулаком, - и курс по оказанию ПМП при боевой травме. Всем.
Трепаться можно было сколько угодно - Зак уткнулся в свой телефон и не слишком реагировал на его речь. Рори мысленно сделал комплимент своему, несомненно, приятному, хрипловатому голосу, за который, наверное, отвалили бы кучу денег звукорежиссеры порнофильмов или программ для усыпления самых мелких спиногрызов, мысленно же посмеялся, и тут прозвучал вопрос, непрозрачно намекающий на то, что пиздеть всё же надо поменьше. Послушаться, что ли? Да щас.
- Ты уверен, что твои представления об армии выходят за рамки фильмов о космическом десанте? - дружелюбно осклабился Ирландец, - В боевых подразделениях треп и чувство юмора - единственный способ сохранить психику относительно целой. Ты мне лучше скажи, чего ты такой неразговорчивый, э, Зак? Вот на тебя смотришь и сразу ясно: у пацана конкретная работа, связанная с огнестрельным оружием и его применением к разным... Лосям. Сразу подозрение вызывает. Не, серьезно, надо отходить от стереотипов. Мы ж не в девяностых. Ты не обязан носить кожаную куртку и золотую цепь, раз ты суровый дядя, я не обязан стричься под ноль и ходить строем, раз я бывший военный. Во всяком, случае никого из твоего командования я в лапсердаке и пейсах не видел. Я вообще за разнообразную и стильную маскировку. Мне кажется, организованная преступная группировка, выглядящая как сквот хиппи или любители диско была бы в тему. Ты просто представь, - О'Райли засмеялся. Ему воображение уже нарисовало съезд синдиката - Танкреди в стиле кантри, Поташник в стиле хиппи, Костелло - или как их? - в стиле глэм-рокеров. Получалось очень задорно. Себе он мысленно пририсовал розовую челку и ранец хеллоу китти.
Стереотипы для Рори всегда были слегка болезненной темой. Раньше всегда находились умники - тыжемедик, почему ты куришь. Тыжемедик, почему ты пьешь. Тыжевоенный - почему ты такой пиздливый ящик. Тыжегей, почему ты не носишь стринги, не выщипываешь брови и не говоришь манерным голосом.
Господи, да медик, военный, гей, дальше что, ну. На новой "работе" о своей ориентации он, правда, молчал, его и не спрашивали: кого волнуют соучастники на гонорарной основе? А вступать "в клуб" он не собирался. Из всех семейств наименее неприятной была деятельность Поташник. Но в Поташник он не пройдет пейс-контроль.
И все-таки, Зак еврей или нет?
- Зак. А полное имя у тебя какое? Закари? Зехария? - начал Рори очень издали.

"Мы головорезы" прозвучало весьма убедительно. А Рори уж было и забыл почти что, на кого работает. Капитан медицинской службы сожрал бы свой шемаг от досады и разочарования, если б знал, куда занесла нелегкая его любимого спасателя. Встретиться с бывшими сослуживцами он сейчас не хотел бы. Отслеживал по Фейсбуку. Практически все из эвакуационного отделения продолжали заниматься медициной легально, жены, дети, Большой каньон или Вайомингский парк на летних каникулах, Европа на зимних, барбекю на выходных. Даже Френсис, которому ногу по бедро оттяпало, резво носился на протезе и позировал для какого-то модного журнала в обнимку с фотомодельной подружкой. В общем, ему единственному нечем было хвастаться в состязании "жизнь удалась, категория - американская мечта".
Зато охуенно богатым внутренним миром точно похвастаться можно, это не вопрос, и регулярным поступлением адреналина в кровь - в мирном городе, в стране, не ведущей военных действий на своей территории.
Мда. И еще раз - "мда".
"Родился неразговорчивым" - это что, вот сейчас шутка была? Шутка, да? Он шутит, что, правда шутит?! Аааааа! Давай еще! - мысленно обрадовался О'Райли. Нельсон получил пять очков в карму немедленно. Если это была шутка, конечно.
Вот  "Зак-не-твоего-ума-дело" - точно.
Пусть и родившийся неразговорчивым, Нельсон начал обретать очертания человека, а не периодичного эпизода "занесли тушку, забрали тушку". И этот человек, проступавший за массивным силуэтом штатного головореза, был интересен. Он явно не глуп - как минимум, потому что Поташник не стал бы доверять кому попало, - обладает хорошей реакцией, быстро учится, имеет крепкие нервы и - внезапно - чувство юмора. Интересный. Да. И опасный в качестве врага. Но если про мозги Рори все правильно понял, то одних шуток (а при всём своем разгильдяйстве, Ирландец в шутках ухитрялся быть достаточно тактичным) для того, чтобы выбесить Зака, будет мало. И это прекрасно.
Когда он разложил в голове по полочкам то, что интуитивно почуял сходу, стало как-то даже легче.
- Именно это я и пытался выяснить, - легко сознался Рори, - Праздное любопытство. Думал обсудить преимущества и недостатки обрезания. То есть теоретически обрезание - гигиенично и удобно, но обоснован ли риск проведения подобной операции в младенчестве? А в зрелом возрасте? Ну, раз ты не таки да, то и всё, - он развел руками и поджал губы, как бы символизируя бессмысленность диалога на эту тему и бренность всего сущего - за компанию.
- Со мной приятно общаться? - заулыбался О'Райли, словно получил едва ли не лучший комплимент за год, и как-то выпустив из внимания крайнее уточнение, - Ох, спасибо! Всегда приятно быть приятным собеседником, прости за каламбур. Я так понимаю, если я буду задавать вопросы напрямую, будет еще приятнее. Не сочти за бестактность, но Йозефу капаться еще пятнадцать минут, а я здесь в одиночестве и так с ума схожу, - прозвучало не менее убедительно, чем давешние головорезы из уст самого Зака, особенно учитывая соответствующий костюм и грим, - Я на самом деле могу и не спрашивать, а отвечать, но для этого надо, чтобы спрашивал кто-то другой. Сам понимаешь, с посторонними людьми говорить я могу только о погоде и природе. Это уныло. Так что для достижения баланса можешь задать мне вопрос. Любой. Я отвечу. Или хотя бы обозначь область, в которой тебе комфортно коммуницировать.
Видимо, опции "не разговаривать вообще" Ирландец не рассматривал.

..сам виноват, предложил же спросить что угодно. Вот Зак и спросил, а Рори даже не знает как ответить. Что он здесь забыл? Да ничего. Просто других вариантов заниматься медициной для бывших наркоманов не предусмотрено.
Пускай морфином он "баловался" крайне недолго, и не со скуки, а от таких головных болей, что натурально выл и на стену лез... Впрочем, наркоманом был определенно: адреналиновым. На скорой драйва было поменьше, чем в зоне боевых действий, но хоть как-то, а лишившись и этого, всерьез рассматривал вариант с петлей или лезвием. Лезвием, наверное, было бы надежней - знал же, где полоснуть, чтоб не откачали.
Что здесь забыл?
А какие еще были варианты?
Контактов с семьей он практически не поддерживал: раз в год под Рождество звонил младшему брату и сообщал, что все еще жив, не стал миллионером и не передумал насчет своей ориентации. Всё. И друзей в Бостоне не осталось. Родной город он покинул 11 лет назад, с тех пор приезжал дважды, да и то по делам на пару дней.
Просить помощи у бывших сослуживцев не позволяла не гордость, а здравый смысл. Кто и чем мог ему помочь? Он был сам виноват в том, что отказался от операции, сам виноват, что не ушел от Пола раньше, как только понял, с чем имеет дело. Виноват, что не сообщил штатному психологу больницы о домашних проблемах, и о том, что таблетки не помогают, что тянул до последнего, что вколол себе первую дозу морфина из списанного военного запаса. Всё сам. Некого винить кроме себя, да и помощи просить бессмысленно - речь ведь не шла о вопросах жизни и смерти, он мог бы работать легально официантом в безалкогольном кафе, мойщиком посуды, охранником или консультантом в супермаркете - да, вполне мог бы.
Но не хотел. Решил, что ниже земли не упадешь, похуй, пляшем, мафия так мафия, чего б нет: есть адреналин и есть кого спасать, раз себя уже поздно.
Если бы Рори умел читать мысли, то похлопал бы себе за хорошую маскировку, но так как с телепатией (эх, никакой школы Ксавье) не сложилось, то пришлось спешно и мысленно искать подвох.
- Если мое дело, которое заведено - офигеть вообще! - в этой славной компании, хоть немного похоже на армейское, то ты должен знать, что парамедиком я был десять лет, - ответил Ирландец, привычно растянув улыбку, - И что из-за проблем с наркотическими обезболивающими потерял возможность быть им официально
...недостаточно. Недостаточно искренний ответ, чтобы рассчитывать взаимную искренность, хоть какую-то.
- Я понимаю, почему ты спрашиваешь, - О'Райли затирает пальцем межбровье, будто пытаясь разгладить несуществующие складки, - Социум в лице шоу-бизнеса и СМИ рисует солдат героями, белыми фигурами, ум, честь, совесть, одни славные парни как на подбор, ага, а мафию - ну давай вещи своими именами называть - в темных тонах, и даже если главгер фильма про бандитов славный парень, то мораль всё равно сводится к тому, что не надо было становиться на скользкую дорожку... - разводит руками, смеясь одним взглядом, - Я смею надеяться, что за десять лет работы с человеческими запчастями достаточно насмотрелся на богатые внутренние и внешние миры, чтобы сделать определенный вывод, а вывод таков: люди не делятся на хороших и плохих. Четких рамок не существует. Все те же люди везде. Умные, глупые, безбашенные, любят своих детей, друзей и жен, или не любят, или собак любят, хотят на выходные к морю... Жить хотят. Моя работа - не судить людей, а помогать им выжить. Вот и все.
Это была лишь часть правды. Рори мог бы продолжить, рассказать о том, что верит - на каждого человека где-то наверху есть свой план, своя судьба, своя миссия, и он не должен, не может решать, кто достоин жизни, а кто нет, потом какие-то небесные интенданты разберутся, чье крыло круче, а тут что - работай. Чтобы другие могли выжить. Еще он мог бы рассказать о том, что просто пошел по пути наименьшего сопротивления, что давно опустил руки, что живет, в общем-то, по инерции, на одном чувстве юмора и любопытстве, и хер его знает, почему вообще до сих пор. Мог бы. Но.
- ...у тебя телефон звонит, - заметил Рори, взглядом указывая на вибрирующий на столе сотовый.